3. Нежелательное содержание
Помимо порнографии, которая безусловно лидирует в списке того, что родители не хотели бы, чтобы видели их дети, в незащищенном интернете можно увидеть массу других нежелательных вещей. На сайтах новостей достаточно часто появляются фотографии и видеозаписи с мест катастроф, где можно видеть сцены убийства, насилия, аварии, теракты и их последствия. Более того, такие иллюстрации могут оказаться в самых неожиданных местах – например, на безобидном на вид сайте-агрегаторе смешных (!) картинок.
При попытке поиска наркотиков через поисковые системы можно обнаружить на первой же странице результатов не рассказ о последствиях их приема, а контакты продавцов, причем, возможно, сами сайты заблокированы Роскомнадзором и зайти на них нельзя, но контакты могут быть видны на странице поисковых результатов.
И, к сожалению, такие сайты появляются быстрее, чем Роскомнадзор успевает их блокировать. Кроме того, это может быть объявление на сайте, который блокировке не подлежит, – например, в форуме реабилитирующихся. Конечно, через пару часов модераторы его удалят, но какое-то время оно повисит. Помимо этого, безусловно нежелательным для ребенка контентом является все, что относится к самоубийствам и способам их осуществления, а родителям девочек следует обратить особое внимание на интерес дочерей к картинкам с анорексичными моделями – часто они распространяются как образец для подражания, и из-за этой пропаганды, особенно если она исходит от подруг, девочки начинают терзать себя диетами и отказываются от еды.
3. Незнакомцы
На занятиях я объясняю подросткам – а они этому обычно очень удивляются, – что у взрослых, как правило, нет первоочередной цели пообщаться, в отличие от подростков, которые идут в интернет в основном за этим.
У нормального взрослого человека нет безудержного желания общаться с незнакомыми детьми, добавлять их в друзья, начинать с ними интенсивную коммуникацию, и, как правило, если взрослый человек приходит к незнакомому подростку, значит, ему наверняка что-то от него нужно.
По нашим исследованиям, 90% московских школьников получают в интернете предложение о дружбе от незнакомых людей, и 53% их принимают. Разговаривая об этом с детьми, я привожу такой пример: к тебе на улице подходит молодой человек лет тридцати пяти, называет тебя по имени и говорит: «Аня, давай дружить!» Большинство, конечно, отвечают, что они убегут. Однако когда то же самое происходит в сети, они совершенно спокойно начинают с этим человеком общаться.
Проблема состоит в том, что многие подростки чрезвычайно доверчивы, и незнакомец, который с какой-то целью хочет «подружиться» с ребенком, может за считанные недели в его глазах стать самым близким его человеком, единственным, кто его понимает и так далее. Достигается это с помощью манипулятивных техник и самых простых приемов, вплоть до активного слушания, когда ребенок что-то рассказывает собеседнику, собеседник повторяет это своими словами, и ребенок думает: о, он меня понимает, как никто! (Кстати, попытка втереться в доверие ребенка с тем, чтобы в дальнейшем его как-то использовать, называется онлайн-грумминг.)
Ребенок начинает относиться к этому человеку как к действительно близкому и заслуживающему того, чтобы с ним делились и самой интимной информацией, и контактными данными, и фотографиями, не предназначенными для чужих глаз.
Если хотите, проведите эксперимент: возьмите в интернете фото какого-нибудь юного мулата, назовите его, например, Хорхе Домингос, сделайте аккаунт во «ВКонтакте», напишите, что ему 15 лет и попробуйте добавиться в друзья к подросткам. Вы увидите, как они легко и быстро внесут вашего Хорхе в свой список друзей – никому из них не придет в голову проверить имя, фамилию и фотографию, а если вдруг и придет, то вы можете вздохнуть и сказать: да, это правда, я не Хорхе, я на самом деле Ваня Иванов, вот мое фото – и пошлете другую чужую фотографию, и тогда они уж точно будут уверены в том, что вы написали правду.
Я в принципе против общения с незнакомыми людьми в интернете – именно потому, что нет никакого способа убедиться в том, что этот человек – тот, за кого он себя выдает, и если из ста случаев всего один – это человек с преступными намерениями, все равно это повод, чтобы никому не доверять. Вы просите фото, чтобы удостовериться в том, что пол и возраст соответствуют заявленным – и получаете того же условного Хорхе Домингоса.
Разговор по скайпу дает большую уверенность, но если это, например, группа педофилов, у них может быть «на крючке» ребенок, которого они с этой целью используют. Конечно, это достаточно сложная конструкция, но некоторая вероятность такого варианта есть, а значит, этот вариант тоже не дает стопроцентной уверенности.
Самый надежный способ убедиться в том, что человек – тот, за кого он себя выдает, и это же самый опасный способ – личная встреча. Если ребенок пришел на встречу, и там оказался его ровесник, и они два часа прообщались, и его не завербовали в секту, не продали ему наркотики и не посадили в машину к взрослому дядьке, который не увез его в лес и не оставил там убитым, то на следующей встрече вряд ли произойдет что-то из перечисленного, но, конечно, проверять таким способом, случится ли все это, нельзя.
Кстати, несмотря на то, что большинство родителей думает: ладно, пусть общается с кем угодно в интернете, он же умный и на личную встречу не пойдет, 55% детей по нашим опросам положительно отвечают на вопрос «Принимаете ли вы приглашения дружить от незнакомых людей» и 45% из них готовы встречаться лично, а многие пишут в анкете: «А я уже встречался!»
Более или менее безопасная встреча – это когда встречаются целой группой с форума по интересам или из игры – например, командой игроков в танки (пять человек) или даже целой гильдией (тридцать, пятьдесят человек). Встретились, посмотрели друг на друга, убедились, что это реальные люди, соответствующие заявленному возрасту и полу. Если мы говорим об играх, то убедиться в том, что товарищи по игре – те, за кого они себя выдают, позволяет TeamSpeak: система коллективного общения через гарнитуру во время игры. Так слышно, по крайней мере, мужчина там или женщина, взрослый или ребенок.
Проверка IP-адреса, геопривязки фотографий и прочего – это занятие для профессионалов из, скажем, МВД или ФСБ, в домашних условиях получить достоверную информацию в результате такого «расследования» сложно.
Безусловно, незнакомец может действительно оказаться ровесником ребенка, который просто хочет общаться по причине сходства интересов, потому что понравилась фотография и т.д., но, поскольку достоверно установить это нельзя, ребенок должен понимать, что там, где размещается его персональная информация, он должен к каждому относиться с недоверием.
Периодически разработчики предлагают технологии, позволяющие устанавливать личность каждого человека, входящего в интернет, но мы же все против. Идея того же входа во «ВКонтакт» по паспортам была отвергнута, потому что мы за тайну частной жизни и приватное общение. Безопасность и приватное общение всегда на весах друг против друга, и сегодня общество выбирает приватность.
Педофилы. В Америке педофилы состоят на учете в национальной базе – в нее попадают те, чья вина была подтверждена, или они отбыли наказание, или у них в ходе обследования психотерапевтом обнаружились такие симптомы, и прочие люди, по разным причинам попавшие под подозрение. Все соседи информируются о том, что рядом с ними живет человек, находящийся в этой базе. У нас такой системы, к сожалению, нет, и поэтому люди с подобными расстройствами чувствуют себя достаточно свободно. С появлением интернета они получили новые возможности для знакомства с детьми и новые способы реализации своих наклонностей.
В США 20% детей получают сообщения нежелательного характера, 25% получивших рассказывают об этом родителям, а 75%, соответственно, не рассказывают.
Cовременные педофилы далеко не всегда хотят лично встретиться с ребенком, сегодня они гораздо чаще хотят получить от него порнографический контент – фотографии интимного содержания, это называется секстинг.
Для этого ребенка могут обманывать, называясь модельным агентством (девочки часто легко верят в такие истории) или втираясь в доверие и влюбляя его в себя, уговаривать, ссылаясь на его знакомых («Твои друзья давно все прислали»), а потом шантажировать, чтобы получить еще («Я твое фото покажу маме, разошлю твоим одноклассникам»), запугивать. Передача таких фотографий – это совершенно не безобидно, потому что может дойти до вовлечения ребенка в порно-индустрию. Кстати, представители МВД говорят, что, как правило, у одного педофила «в разработке» одновременно может быть от 10 до 30 детей.
Но истории, когда конечная цель – личная встреча, тоже бывают. В Америке был случай, когда педофил два года (!) выстраивал отношения по переписке с девушкой, у них была виртуальная любовь, прежде чем он предложил встретиться. В результате он оказался мало того, что гораздо старше заявленного возраста, но и к тому же не один, и девушку сначала насиловали, а потом должны были убить, и ее спасло чудо: этот дом был под наблюдением у ФБР, и они как раз планировали операцию по его захвату, так что ей просто повезло. Теперь она ездит по школам и рассказывает свою историю, предостерегая подростков.
Наркоторговцы. Изначально преследуют ту же цель, что и педофилы – войти в доверие, поэтому точно так же могут долго общаться с ребенком, устанавливая контакт, могут представиться сверстником и ждать подходящего момента. Подходящий момент – это когда у ребенка возникает проблемная ситуация, о которой его «друг»-наркоторговец от него же и узнает, потому что ведь они друзья: ребенок поругался с родителями, поссорился с друзьями, у него проблемы с девушкой, ему плохо, он страдает, и «друг» тут как тут: готов помочь, пожалеть, подсказать, а заодно у него есть классное лекарство от всех печалей.
Секты. Если раньше у метро стояла женщина или парень, которые пытались поймать прохожего за рукав и в течение минуты поговорить с ним о Боге, то теперь этих людей там нет – они все в интернете. И подростки – важная для них аудитория. Действуют они по той же схеме: давай дружить, я пообщаюсь с тобой несколько месяцев, стану твоим лучшим другом, а потом, когда тебе станет плохо, я поговорю с тобой о Боге, и ты будешь со мной в одной секте. Кстати, увести ребенка в секту может и ровесник, который сам состоит в секте, но не ставил своей задачей вовлечение в нее ребенка – он просто с ним общался.
Кибербуллинг. Буллинг – достаточно новый для нас термин, означающий хорошо знакомое явление – травлю. Кибербуллинг – это травля в интернете. Травля существует столько, сколько существует школа. В основном это делают знакомые люди, но может возникнуть ситуация, когда ребенка травят в интернете, и тут к нему в друзья стучится симпатичный ровесник, начинает с ним дружить, ребенок рассказывает ему какие-то достаточно личные вещи про себя, а в результате оказывается, что этот «симпатичный ровесник» – один из тех, кто травит его в параллельной ветке, и эта информация используется против него.
Кстати, кибербуллинг более опасен, чем травля в реальном мире, потому что, во-первых, он незаметен для учителей и родителей (в отличие от травли в школе), и во-вторых, потому что ребенок уходит из школы и отдыхает от травли, а кибербуллинг может происходить круглосуточно.
«Синие киты». У меня большие претензии к СМИ из-за этой истории. Да, действительно были суицидные группы, и знали про них, условно говоря, несколько десятков подростков, которые были в этих группах. После того как об этом написали, все впали в истерику, все дети-подростки об этом узнали, и теперь меня в каждой детской аудитории спрашивают: «Что вы думаете про «синих китов»?» Слава Богу, этой осенью все это наконец пошло на спад.
История с «синими китами» во многом тоже, во-первых, об общении с незнакомцами в Сети, а во-вторых, об открытости персональных данных. Читая рассказы тех, кто имел к этому отношение, можно часто видеть, как «кураторы» говорили: если ты не сделаешь то-то и то-то, мы убьем твою семью – и при этом упоминали, как зовут родителей, где они работают и так далее, но в этом нет ничего таинственного: всю информацию они брали из тех же соцсетей, где в статусе ребенка обозначено, кто его мама, а в статусе мамы – вся информация о месте ее работы, а доступ к персональной информации дети давали сами, добавляя к себе в друзья незнакомых людей.
Конечно, никто никого не убивал, но это были очень эффективные «страшилки» за счет того, что в них было очень много персональных данных.
Сколько детей реально совершили попытку суицида из-за «синих китов», никто точно не знает, потому что предъявляемые статистики противоречивы и не дают представления об истинных мотивах детей. Мы, исследователи интернета, со своей стороны можем только сказать, что эта наша история настолько громко прозвучала, что распространилась по всему миру.
Читайте на Правмире: https://www.pravmir.ru/deti-v-internete-4-glavnyih-opasnosti-i-kak-ot-nih-zashhititsya/
